Дайджест Капитали$та «Финансовая свобода» №25: Победить теневую экономику

Третий год подряд МЭРТ фиксирует сокращение теневой экономики в Украине. За это время, по подсчетам министерства, неофициальный сектор уменьшился с 43% ВВП в 2014-м до 31% ВВП по итогам прошлого года. Сообщает сайт Минфин

Сокращение теневых оборотов для государства должно означать дополнительные поступления в бюджет, для людей – повышение уровня социальной защищенности за счет легализации зарплаты. Вопрос лишь в том, действительно ли отечественная теневая экономика начала «худеть»? Да и в целом, позволит ли победа над тенью махом решить все финансовые проблемы Украины.

Повышение «минималки» ударило по тени

По данным МЭРТ, доля теневой экономики в прошлом году показала самое низкое значение за последние 10 лет – 31% от официального ВВП. В министерстве поясняют невиданную легализацию бизнеса так: в стране сохраняется макрофинансовая стабильность, расширяется внутренний спрос и география внешних поставок. Это стимулирует деловую активность. А реформы и снижение инвестиционных рисков заставляет компании смотреть в будущее с оптимизмом. Но все это никак не объясняет происходящие процессы.

Украинская экономика растет уже восемь кварталов подряд. По итогам прошлого года экспорт увеличился на 19%, розничный товарооборот — на 8,8%, что стало лучшим результатом с 2012-го года. Обратная сторона медали, то есть статистики, не столь приятна и оптимистична. Показатели прошлого года составляют всего 79,6% от объема промышленного производства довоенного 2013 года. В каждом третьем регионе страны промышленное производство продолжало падать. А результаты работы торговли говорят о ее сокращении в натуральном выражении. Ведь при показанном приросте меньше 9% инфляция составила 13,7%.

Об оптимизме бизнеса вообще говорить не приходится. Украина вошла в пиковый период выплат по внешним долгам. Перспективы продолжения сотрудничества с МВФ остаются туманными. Согласно свежему исследованию Европейской Бизнес Ассоциации, только 34% предпринимателей уверено, что в ближайшие 6 месяцев в Украине улучшится инвестклимат. Станет ли в таких условиях бизнес легализироваться? – вопрос риторический.

Эксперты поясняют снижение уровня неформальной экономики другими факторами. «Двукратное повышение минимальной зарплаты, наверное, единственный источник «детенизации» в 2017 году. Просто теперь предприниматели вынуждены показывать официально большую часть вознаграждения, что наверняка было зафиксировано при подсчете тени методами, которые использует Минэкономразвития. Чтобы что-то принципиально изменилось в условиях и простоте ведения бизнеса — я бы не сказал», — комментирует исполнительный директор Центра социально-экономических исследований CASE Украина Дмитрий Боярчук.

Свет в конце тоннеля

Вероятно, по итогам текущего года МЭРТ снова зафиксирует снижение уровня тени. На сохранение тренда повлияют два события.

Во-первых, в конце марта этого года сомнительные налоговые накладные начали автоматически блокироваться. Эта мера если не перекрыла окончательно, то сильно сузила поле деятельности для так называемых «скруток» — самой популярной схемы манипуляций с НДС.

Как работают «скрутки». Импортёр ввозит партию товара, оплачивает на таможне 20% НДС и получает право выписывать налоговую накладную своим контрагентам. Свой товар он продаёт за наличные «упрощенцу», который не является плательщиком НДС и не нуждается в налоговых накладных. Далее такой импортер находит компанию, которая хочет сэкономить на уплате НДС в бюджет. И уже с ней оформляет договор на куплю-продажу товара, который давно реализован «упрощенцем». Покупателю (за вознаграждение) выписывается налоговая накладная, которая позволяет ему сэкономить на уплате НДС в бюджет (на сумму якобы уплачиваемого НДС продавцу).

Приобретение компанией несвойственных профильной деятельности товаров – явный признак «скрутки». Например, когда строительная компания по каким-то причинам приобретает партию ананасов. Бонусом к таким операциям для импортеров шли наличные – компания зарабатывала, помогая в операциях «обнала».

Во-вторых, на статистическое сокращение тени могло бы повлиять принятие нового Закона «О валюте и валютных операциях». «Теневая экономика – ответ на барьеры, которые ставит государство. Закон о валюте ослабляет ограничения по движению капитала. Свободная конвертация валюты в любых размерах, отсутствие обязательной продажи выручки сильно уменьшит спрос на услуги теневых банкиров. Первыми должны начать легализировать свою деятельность экспортеры. Им уже не нужно будет переводить свои операции в тень, поскольку по белому они получат более выгодные условия работы», — считает аналитик Альпари Максим Пархоменко.

Но существует два «но». Изменения вступят в силу не сразу. Закон предусматривает семимесячный переходный период. То есть эффект от послаблений будет не раньше следующего года. К тому же, если Украина не получит транш МВФ и будет вынуждена экономить валюту для выплат кредиторам, закон может не заработать в полную силу. «Понятно, что в такой ситуации не придется рассчитывать на ослабление валютных ограничений. Вероятно, стоит ожидать противоположного», — полагает финансовый аналитик группы ICU Михайло Демкив.

Главные оптимизаторы страны

По версии МЭРТ, по уровню тенизации уверенно лидирует добывающая промышленность. Здесь уровень неформального производства составляет 39% от легальных объемов (на 1% меньше, чем годом ранее). Зафиксированное снижение находится на уровне статистической погрешности. А само лидерство отрасли в рейтинге «тени» не удивительно. Например, полностью «серой» остается добыча янтаря: компании, у которых есть государственная лицензия, добывают только около 5 тонн этого камня в год. В Министерстве экологии и природных ресурсов считают, что реальные объемы добычи янтаря составляют 200-300 тонн в год, возможно и больше. Ориентировочный доход от нелегальной торговли янтарем составляет $300-400 млн ежегодно. Плюс добыча угля в промышленных масштабах в зоне АТО и копанки, которые продолжают работать и во время военного конфликта по обе стороны разграничения.

На втором месте – операции с недвижимостью, где нелегальный сектор достигает 38% (годом ранее – 42%). Например, по оценке Минрегиона, 70% всех операций рынка аренды жилья в Украине совершается в тени. На третьем – транспортные услуги, складское хозяйство, почтовая и курьерская деятельность. Это один из немногих сегментов, где МЭРТ зафиксировало рост неформального сектора – с 29% в 2016-м до 36% в 2017-м. Объяснением может служить стремительный рост объемов продаж интернет-магазинов, которые повально работают по накатанной схеме: товар дробится на мелкие партии стоимостью до 150 евро (максимально возможную без уплаты налогов стоимость). После этого его завозят в страну под видом частных посылочных отправлений либо личного багажа без уплаты налогов. В 2017 году украинский e-commerce вырос на 30% и достиг, по данным украинской продуктовой IT-компании EVO, 50 млрд грн.

Как МЭРТ считает тень

Рейтинг МЭРТ не показывает главного – размер ущерба для экономики и бюджета, который наносится тенизацией той или иной отрасли. Более того, официальные данные не могут отражать реального уровня тенизации. И, наконец, неформальные операции в несравнимо больших масштабах проводятся в совсем других секторах экономики и сферах деятельности, чем показывает МЭРТ. Почему так происходит?

Теневая и легальная экономики не существуют отдельно друг от друга. Наоборот, они тесно переплетаются. Возьмем те же «скрутки»: импортер может ввезти товар вполне легально, но дальше эта товарная партия фиктивно продается компании, заинтересованной в уменьшении уплаты НДС в бюджет. Или другой пример: получив зарплату в конверте, человек может абсолютно легально рассчитаться этими деньгами за покупки в магазине. Иным словами, у нас практически нет цепочек «производство-потребление» абсолютно легальных или полностью теневых. Созданная в теневом производстве добавленная стоимость может перераспределяться на легальном потребительском рынке и наоборот. Именно поэтому точно подсчитать уровень тени практически невозможно. Например, МВФ считает, что украинская неформальная экономика составляет 45%.

Признаки, по которым МЭРТ определяет уровень тени, могут свидетельствовать совсем о других процессах в экономике. Для определения уровня тени министерство использует четыре метода.

Первый — метод «расходы населения — розничный товарооборот». Исследователи считают, что расходы домохозяйств на приобретение товаров должны совпадать с показателями оборота в розничных торговых сетях. Если эти данные не совпадают, то это расхождение признается как объём теневой экономики. Но, к примеру, население активно скупается не только в супермаркетах, но и на базарах. Уже поэтому два упомянутых показателя не будут совпадать.

Второй — электрический метод. Считается, что на создание единицы ВВП тратится определенное количество тока, если потребление тока опережает прирост производства, электроэнергия идет на создание теневой продукции. Активный майнинг (когда майнеры подключаются к промышленным объектам) поставил под сомнение и этот метод. Хотя и ранее он не был идеален.

Третий — метод убытков предприятий. Он базируется на гипотезе, что если компания работает в минус, то она ведет часть деятельности в тени. Но с учетом длившейся у нас полуторагодичной рецессии вряд ли стоит рассматривать этот метод определения тени серьезно.

И, наконец, монетарный метод. В его основе лежит гипотеза, что для обслуживания экономики определенного размера необходимо пропорциональное количество денег (монетарной базы). Хотя, если проследить монетарную базу стран и уровень тени, эти показатели не всегда коррелируют между собой.

Согласно этим методам МЭРТ вычислил уровень тени по результатам прошлого года на уровне 31% ВВП. Что теряет от этого бюджет? В 2017 г номинальный ВВП, согласно данным Госстата, составил 2982,9 млрд грн, т.е примерно $114 млрд. Таким образом, всю отечественную теневую экономику (исходя из данных МЭРТ) можно оценить примерно в $35 млрд. Полностью легальной экономики нет ни в одной стране мира. Поэтому нашей победой можно было бы считать сокращение тени до 10% ВВП, как в наиболее успешных странах. Иными словами, можно легализовать максимум $20 млрд, из которых в виде налогов будет уплачено порядка $ 5-7 млрд. Для сравнения, в будущем году Украине по внешним долгам нужно выплатить $19 млрд.

Что не учло МЭРТ

Неужели же правда, что украинская тень столь мала? «Дело в том, что МЭРТ считает теневой ВВП по 4 методикам и берет среднее значение по 4 результатам. Все 4 методики предполагают, что МЕРТ видит 100% теневого ВВП, что, конечно же, неправда. Есть ВВП, который нельзя просчитать через потребление энергии или расходы населения. Поэтому МЭРТ систематически недооценивает теневой ВВП и рисует нам все время улучшения, которого на практике может и не быть», — говорит финансовый аналитик Виталий Шапран.

По мнению Андрея Шевчишина, старшего аналитика ГК Forex Club, основные зоны теневой экономики – серый импорт и контрабанда, офшорные операции, конвертационные центры, рынок труда.

По оценке министра внутренних дел Арсена Авакова, от борьбы с контрабандой государство может выиграть 70 — 100 млрд грн. По подсчетам Центра социально-экономических исследований CASE Украина, ежегодно из Украины выводится порядка $10 млрд, из-за чего бюджет недополучает 50-65 млрд грн. Еще 12–15 млрд грн в год бюджет теряет от работы конвертационных центров. В свое время министр социальной политики Украины Павел Розенко называл сумму в 200 млрд грн, которые выплачиваются в конвертах. То есть Пенсионный фонд теряет 50-60 млрд грн. К этому можно смело приплюсовать теневые операции с государственными активами. Так, только по делам о фактах коррупции на госпредприятиях, которые расследует НАБУ, суммарные убытки оцениваются в 20 млрд грн.

Расправиться с тенью в Украине вполне реально при наличии политической воли. Но вот международные эксперты не очень-то на это надеются. По данным исследования Международной ассоциации дипломированных сертифицированных бухгалтеров (АССА) «Теневая экономика до 2025 года», обнародованного в июне 2017  г., уровень теневой экономики в Украине в 2017  году составил около 46%. Авторы исследования считают, что к 2025  году он снизится всего на 1%.

Автор: Тамара Зверухо

Источник: Минфин