Живые мертвецы
Правительствам ЕС не хватит никаких денег на спасение разросшегося банковского сектора
Что не так с европейскими банками? Если вкратце, то банковский сектор чересчур велик, в нем слишком мало капитала и слишком много игроков, не имеющих жизнеспособной бизнес‑модели. Сочетание двух последних факторов, переизбыток банков и отсутствие у них устойчивых механизмов получения прибыли, – самая серьезная и сложная проблема.
Размер банковского сектора дает повод к беспокойству по той причине, что при общей сумме обязательств, составляющих свыше 250% совокупного ВВП еврозоны, любая крупная проблема может перегрузить госбюджеты. Банковский сектор Европы, возможно, слишком велик, чтобы у государств нашлись деньги на его спасение.
Недостаточная капитализация лечится вливаниями нового капитала. Но чем больше банковский сектор, тем труднее это сделать. А главное, нет смысла вкладывать новый капитал в банки, которые в обозримом будущем не смогут приносить прибыль.
Трудности Южной Европы общеизвестны, но в разных странах они кардинально различаются. В Испании банки традиционно выдавали ипотечные кредиты на 30 лет под процент, привязанный к межбанковским ставкам, таким как Euribor. На весь срок ипотеки фиксировали лишь небольшой спред (часто менее 100 базисных пунктов). Эта модель была выгодной, когда банки могли рефинансироваться при спреде намного ниже 100 базисных пунктов. Сегодня, чтобы привлечь новое финансирование, банки в Испании вынуждены кредитоваться с куда большими спредами. Многие из них держатся на плаву лишь потому, что рефинансируют значительную часть ипотеки через Европейский центральный банк. Зависимость от дешевого рефинансирования центробанка не назовешь жизнеспособной бизнес‑моделью.
В Италии трудности вызваны тем, что в условиях стагнации банки продолжают кредитовать местные компании, особенно малый и средний бизнес. Доходность капиталовложений в Италии была близка к нулю еще до начала кризиса еврозоны, разразившегося в 2010 году. Низкая эффективность инвестиций обнажилась с наступлением нынешней рецессии в Европе и банкротством множества малых и средних предприятий. Банки понесли крупные потери, а стоимость привлечения средств возросла. Не очень понятно, каким образом итальянские банки снова могут стать прибыльными (а страна вернется к экономическому росту) без радикального изменения распределения капитала.
Проблемы имеются и к северу от Альп: банки Германии почти ничего не зарабатывают на сотнях миллиардов евро избыточной ликвидности, которую хранят в ЕЦБ. При этом затраты на их фондирование выше нуля. И пусть немецкие банки могут выпускать ценные бумаги под очень низкие ставки, но все равно эти ставки выше, чем проценты по их депозитам в ЕЦБ. Более того, они вынуждены поддерживать обширную – и весьма дорогую – сеть отделений на родине, чтобы привлекать депозиты, на которых они не зарабатывают.
Конечно, всегда найдутся банки, ситуация в которых лучше, чем у конкурентов. И наоборот, некоторые финучреждения сильнее других пострадают от негативных тенденций. Поэтому очень важно анализировать ситуацию в каждом банке. Но ясно, что в условиях медленного роста, низких ставок и высоких премий за риск многие банки вынуждены бороться за выживание.
К сожалению, проблема не рассосется сама собой. Не бывает так, чтобы банк, у которого отсутствует жизнеспособная бизнес‑модель, постепенно угасал, а затем исчез. Стоимость акций банка может упасть до нуля, но его розничные клиенты будут пребывать в блаженном неведении о его проблемах. Другие кредиторы тоже продолжат предоставлять банку средства, ведь они ожидают, что национальные власти не допустят его банкротства. Недавние резкие заявления чиновников Евросоюза о том, что банки нужно спасать за счет самих кредиторов, не слишком впечатлили рынок, не в последнюю очередь потому, что новые правила возмещения потенциальных потерь кредиторами вступят в силу только в 2018‑м.
В следующем году ЕЦБ получит полномочия по банковскому надзору и проанализирует качество их активов. Но этого недостаточно для оценки долгосрочной жизнеспособности бизнес‑моделей банков. Нынешние владельцы будут до последнего противиться ослаблению своего контроля, да и национальные регуляторы едва ли признают, что их «чемпионы» не нашли приемлемого пути к финансовой устойчивости.
Поддерживать на плаву слабую банковскую систему очень накладно. Если у банка слишком мало капитала или нет жизнеспособной бизнес‑модели, то он продолжает кредитовать существующих клиентов (даже когда эти кредиты сомнительны) и ограничивает кредитование новых компаний или проектов. Столь нерациональное распределение капитала мешает восстановлению экономики и делает туманными перспективы ее долгосрочного роста.
Как поступать дальше, понятно: рекапитализировать большую часть сектора и реструктурировать банки, не имеющие жизнеспособной бизнес‑модели. Едва ли это случится скоро. Но пока этого не произойдет, Европа вряд ли полностью оправится от нынешнего спада.
