Практика международного арбитража и предпочтения участников процессов (исследование)

Опрошенные представляли все сегменты рынка, т.е. штатных юристов, юристов, ведущих частную практику, и самих арбитражных судей (во время прошлых опросов исследователи интересовались только мнением судей).

Школа международного арбитража при Колледже королевы Марии Лондонского университета совместно с юридической фирмой White & Case представили очередной опрос участников рынка международного арбитража «Существующая и предпочтительная практика арбитражных процессов» (Current and Preferred Practices in the Arbitral Process), проведенный в рамках масштабного исследования этого рынка.

Опрос оказался более чем репрезентативным: авторы получили более 700 заполненных анкет и провели более сотни интервью по всему миру (количество стран не указано, зато отмечается, что анкет и интервью обработано в пять с лишним раз больше, чем во время предыдущего исследования). Ниже рассматриваются результаты опроса, распределенные по этапам арбитражного процесса.

Выбор состава суда

Традиционно спор разбирает один судья или состав из трех судей. Большинство хотели бы, чтобы судья был один по согласию сторон (54%) или же принять судью, назначенного арбитражной институцией (27%). Но если в состав суда входят три человека, то 76% предпочли бы, чтобы каждая сторона назначала в состав одного судью — в одностороннем порядке и без ограничений на выбор кандидатур.

В профессиональном сообществе уже не один год обсуждается практика предварительных интервью с кандидатами на роль «своего» судьи в предстоящем процессе. Часть профессионалов считает такую практику в принципе неприемлемой. Однако такие интервью проходят в 87% случаев в Северной Америке, 70% в Латинской Америке и 67% в Западной Европе, а на Ближнем Востоке и в Африке, напротив, интервью практикуются менее чем в половине случаев (48%). В этой связи рассматривается вопрос, о чем нельзя интересоваться у будущего судьи. Большинство согласно, что нельзя спрашивать «о позиции кандидата по вопросам юриспруденции, релевантным для последующего разбирательства» (84%), «о том, что кандидат ставит выше — букву закона или обстоятельства дела» (64%) и «о высказанных ранее мнениях по тому или иному юридическому поводу» (59%).

Организация процесса

Опрос показал, что 41% процессов проходят при физическом присутствии представителей сторон, 33% ограничивались телефонной или видеоконференцией и еще в 19% случаев было достаточно переписки. Выбор зависел, во-первых, от обстоятельств дела — сложные и запутанные чаще решались при личном участии, поскольку это сокращало длительность процесса и повышало шансы на мирное урегулирование спора; во-вторых, от расходов, ибо «удаленное» проведение процесса существенно дешевле.

Важнейшим преимуществом международного арбитража является его умение приспосабливаться к нуждам участников процесса. Поэтому общеобязательных правил не существует. 85% считают полезными Правила Международной ассоциации юристов (IBA Rules). Однако только в 7% случаев они используются как обязательные к исполнению и еще в 53% — как общее руководство к действию.

Особо рассматривался вопрос об использовании ускоренной процедуры как возможного ответа на проблему затянутости процессов. Выяснилось, что только 54% опрошенных прибегали к такой процедуре; в половине случаев основанием был соответствующий пункт в контракте. В основном участники ускоренных процессов оставались довольны — в 59% случаев длительность процесса действительно уменьшалась.

Авторов опроса интересовала также практика назначения секретарей процесса. Выяснилось, что они назначались только в 35% случаев и их основными обязанностями были решение административных вопросов (т.е. логистика и координация), коммуникации между сторонами процесса и подготовка проектов решения процедурных вопросов.

Обеспечительные меры

Обеспечительные меры применяются сравнительно редко — 77% опрошенных сталкивались с ними не более чем в четверти своих процессов. В среднем удовлетворяются только 35% запросов на обеспечительные меры. В 62% случаев стороны добровольно подчинялись: чаще в Северной Америке и Западной Европе (68%), реже в Восточной Европе (39%). В 10% случаев сторонам приходилось прибегать к помощи суда, чтобы обеспечить выполнение этих мер, при этом в Восточной Европе и Латинской Америке чаще всего (23%), а реже всего в Северной Америке (3%).

Вопрос о праве судей назначать обеспечительные меры ex parte, т.е. в пользу одной из сторон, выявил существенные разногласия среди опрошенных: в среднем 51% считают, что следует предоставить судьям такую возможность, и 43% с этим не согласны. Интересно, что среди юристов из стран с гражданским правом 56% согласны с наличием такого права и 38% не согласны, а в странах с обычным правом мнения разделились почти поровну — 48% против и 46% за. Наиболее разительный контраст виден в распределении ответов по ролям отвечающих. Предоставление такого права судьям поддерживают 57% частнопрактикующих, 40% самих арбитражных судей и только 35% штатных юристов компаний.

Работа с документами

Много споров вызывает вопрос о праве требовать представления документов, поскольку на это тратится немало времени и денег. 62% опрошенных требовали документы у противостоящей стороны не менее чем в половине своих процессов. Бросается в глаза разница между правовыми системами: сталкивались с запросом на документы не меньше чем в трех из четырех своих процессов 74% юристов из стран с обычным правом и только 21% юристов из стран с гражданским правом. 59% всех опрошенных указали, что документы, полученные таким образом, существенно повлияли на исход как минимум четверти процессов.

Свидетели и эксперты

В 87% процессов оглашались только письменные показания свидетелей. Лично свидетели являлись лишь на 13% процессов, при этом в три с лишним раза чаще в связке с гражданским правом, чем с обычным (21% против 6%). 90% считает эффективной процедуру перекрестного допроса применительно к свидетельским показаниям (fact witness) и 86% — к показаниям свидетелей-экспертов (expert witness).

Свидетели-эксперты используются в 67% случаев, при этом чаще всего вызывают специалистов в области финансов и бухгалтерии (46%), технических специалистов (35%) и специалистов в той или иной отрасли (17%). В 90% случаев экспертов вызывают сами стороны. В этом вопросе видно существенное расхождение между реальным и желаемым: только 43% опрошенных считают такую
практику более эффективной, и, напротив, 31% уверены, что вызывать экспертов должен суд, поскольку не полагаются на беспристрастность эксперта, приглашенного одной из сторон.

Отдельно обсуждаются две методики работы со свидетелями — инсценировка перекрестного допроса перед началом процесса и «конференция свидетелей» (одновременный допрос свидетелей, в чем-то сродни очной ставке). В среднем 24% считают практику инсценировки допроса неприемлемой и даже неэтичной, а 62% — приемлемой. Использовали ее 55%. Очень заметна разница в отношении в разных регионах — среди североамериканских респондентов 81% находят ее вполне допустимой и использовали ее 72%, зато респонденты из Африки и с Ближнего Востока используют ее реже всего (36%), и почти половина из них считает инсценировку допроса неприемлемой в принципе. Практика конференций свидетелей пока остается не слишком распространенной: 61% никогда не сталкивались с конференцией свидетелей и 40% — с конференцией свидетелей-экспертов. При этом конференции свидетелей-экспертов хотели бы чаще использовать 62%.

Слушания по существу

Когда свидетели «выступают» в письменном виде, что, как показано выше, происходит в подавляющем большинстве случаев, используется один из двух режимов — синхронный или последовательный. В 82% случаев используется последовательный. Это соответствует предпочтениям 79% опрошенных, указавших, что таким образом возникает своего рода диалог.

В тех редких случаях, когда свидетели дают устные показания, в 67% процессов устанавливаются ограничения на продолжительность выступлений и допросов. В 36% случаев используется т.н. «метод шахматных часов», иначе говоря, каждая сторона имеет определенное количество времени, которое и расходует в течение всего процесса, и еще в 31% случаев каждая из сторон получала отдельную квоту времени на каждый этап процесса. В остальных 33% процессов ограничений не было, при этом только 7% из опрошенных считают, что временных ограничений вообще не должно быть. Применительно к письменному методу мнения разделились пополам — 47% за ограничения и 45% против.

Средняя продолжительность слушаний по существу в 53% случаев составляет 3-5 дней. В 19% случаев 1-2 дня, и в 23% случаев — 6-10 дней. Результаты опроса подтвердили распространенное мнение, что гражданское право позволяет проводить процессы быстрее, чем обычное право.

Решения и судебные издержки

Решения арбитражных судов критикуют за тенденцию не присуждать одной из сторон полную победу. Интересно, что судьи уверены, что это происходит только в 5% процессов, а все остальные — что этим недостатком страдают до 20% решений.

В 80% случаев суды возлагают оплату всех или большей части расходов на проигравшую сторону. Предпочитают такой подход 95%. Кроме того, 96% опрошенных уверены, что «неподобающее поведение» одной из сторон в ходе процесса должно учитываться при распределении выплат судебных издержек.

Наконец, о сроках принятия решения: один судья, считают две трети опрошенных, должен укладываться в три месяца. 37% отводят аналогичный срок составу суда из трех судей и еще 41% готовы ждать решения до полугода.