Что выигрывает Америка от особого статуса доллара
Китай утверждает, что он девальвирует свою национальную валюту не с целью получения конкурентных преимуществ, а увеличивает таким образом ее гибкость, чтобы подготовить юань к новой для него роли международной резервной валюты, входящей в корзину так называемых «особых прав заимствования» (SDR) Международного валютного фонда и тому подобное.
Это крайне неправдоподобная версия объяснения событий, которые происходят в течение последних дней, однако, возможно и в самом деле стремление Китая ослабить валютный контроль в какой-то мере продиктовано его глобально-валютными амбициями. Почему же Китай так стремится добиться для своего юаня статуса международной резервной валюты?
Пол Кругман приводит один из известных экономических афоризмов Чарльза Киндлбергера: «Тот, кто слишком много думает о международных деньгах, понемногу сходит с ума». Киндлбергер, по мнению автора, говорит о том, что по неизвестной причине люди придают статусу резервной валюты исключительно важную роль и полагают, что он является ключевым фактором американской экономической мощи. Этим объясняются и спектакли, подобные заявлению госсекретаря США Джона Керри и президента Барака Обамы о том, что один главных рисков, связанных с возможным отказом от ратификации недавней сделки с Ираном (который автор горячо поддерживает), заключается в возникновении некой угрозы статусу доллара как международной валюты. «На самом деле это вовсе не так, да и вообще, кого это волнует?», задает риторический вопрос Кругман.
Что же получает Америка от особой роли доллара? Часто можно встретить людей, утверждающих, что только благодаря особому статусу доллара Соединенные Штаты могут себе позволить постоянный дефицит торгового баланса. Видите ли, люди во всем мире вынуждены пользоваться нашей валютой. Однако даже беглый взгляд на статистику международного платежного баланса позволяет выяснить, что страны, чья национальная валюта не играет никакой особой роли, тем не менее вполне в состоянии иметь дефицит торгового баланса в течение долгого времени. Вся проблема в том, пользуются ли эти страны репутацией надежного заемщика, предлагающего хорошие возможности для инвестиций.
Так в чем же состоят преимущества обладания резервной валютой? Страна может привлекать кредиты в собственной валюте, но в этом случае также станут поступать и другие страны (здесь снова все дело в доверии и надежности, а вовсе не в особом статусе той или иной валюты). И в этом статусе нет ничего такого, что предусматривало бы возможность занимать деньги на более выгодных условиях, чем остальные заемщики.
Итак, все, что у нас остается – это сеньораж. Тот факт, что некоторые люди за пределами сраны пользуются ее валютой, означает в случае с Америкой, что она получает кредит с нулевой процентной ставкой, соответствующий по размеру общей номинальной стоимости пачек стодолларовых купюр, припрятанных в потайных местах у бизнесменов, уклоняющихся от налогов, и наркодилеров по всему миру. В обычные годы эта привилегия стоит около 20-30 миллиардов долларов в год. Сумма, разумеется, не маленькая, но все же она составляет лишь небольшую долю одного процента ВВП Соединенных Штатов Америки.
Иными словами, суть в том, что хотя статус резервной валюты, возможно, в некоторой степени является символичным с политической точки зрения, он абсолютно не имеет смысла как экономическая цель, и его достижение определенно не стоит серьезных изменений в политике государства.
