Создается ощущение, что на Украине только сейчас начали понимать последствия газовых споров с Россией и озаботились способами сохранить объем транзита газа в Европу. Что случится, если украинский маршрут исчезнет и на кого Украина делает ставки? У автора смелые предложения.
Почти ровно год назад Украина создала независимую газотранспортную компанию «Оператор ГТС Украины» (ОГТСУ) и заключила с Россией пятилетний контракт на транзит газа. Обслуживание внутреннего рынка остается основой деятельности ОГТСУ, однако наша коммерческая жизнеспособность обусловлена международной деятельностью, которая приносит 80% прибыли ОГТСУ.
В процессе определения приоритетных направлений деятельности на ближайшие несколько лет становится понятно, что ОГТСУ должна найти способ увеличить или сохранить нынешний уровень транзита газа, одновременно расширяя спектр услуг, которые мы предлагаем нашим международным партнерам, и внедряя новые технологии, которые позволят обеспечить будущую востребованность нашей инфраструктуры в свете декарбонизации энергетики.
В настоящее время транзитная система Украины способна переправлять большие объемы газа с востока на запад, и она может с легкостью транспортировать до трех четвертей российского экспорта в Европу. Однако, если роль Украины в системе транзита газа изменится, внутренний рынок не сможет покрыть операционные издержки этой системы при условии сохранения той же мощности.
В настоящее время будущее транзита газа через ОГТСУ зависит от судьбы двух газопроводов — «Северного потока-2» и «Турецкого потока», которые обходят территорию Украины. В центре дискуссий касательно энергетики зачастую оказываются именно эти два проекта, однако необходимо рассмотреть и другие сценарии.
Что случится, если украинский маршрут исчезнет? В этом случае Европа окажется в ловушке, то есть в полной зависимости от единственного поставщика, который будет контролировать все крупные трубопроводы. Способность Украины транспортировать газ из России в Европу в отсутствие каких-либо гарантий касательно объемов не стоит воспринимать как нечто, само собой разумеющееся.
Как сообщает «Газпром», объем экспорта российского газа в Европу в обозримом будущем будет составлять около 200 миллиардов кубических метров в год. Чтобы Европа могла достичь своих ключевых целей, в частности диверсифицировать энергопоставки и постепенно отказаться от использования угля, нам необходимо сконцентрироваться на том, чтобы вернуть в Европу газ из Центральной Азии. Такой вариант является технически осуществимым и коммерчески целесообразным. Единственное препятствие — это контроль «Газпрома» над магистральными трубопроводами. Возможность использовать резервные транзитные мощности Украины остается закрытой, даже для российских энергетических гигантов, таких как «НОВАТЭК» и «Лукойл».
Новые трубопроводы, огибающие территорию Украины, и непрекращающиеся попытки «Газпрома» обойти требования регуляторов Евросоюза не должны препятствовать реализации задач ОГТСУ. С первого дня мы сосредоточились на сотрудничестве с нашими европейскими соседями, такими как Польша, Словакия, Венгрия и Румыния. Укрепление сотрудничества может принести выгоду и Европе, и Украине.
Польша — это новый многообещающий источник энергопоставок на Украину, и речь в первую очередь идет о СПГ-терминале Свиноуйсьце. Мы уже подписали все соглашения о сотрудничестве, ввели в эксплуатацию точки виртуального соединения и согласовали правила распределения пропускной способности на аукционах. Польские газовые трейдеры заинтересованы в получении доступа к украинскому подземному газохранилищу, находящемуся недалеко от границы.
Словакия традиционно была нашим ключевым партнером, на которого приходится 68% транзита из Украины в Евросоюз и 65% импорта на Украину. Возможности для сотрудничества широки и разнообразны, однако пока подход Словакии остается довольно консервативным. В отличие от Польши и Венгрии нашим словацким коллегам еще только предстоит всесторонне использовать все доступные в Евросоюзе инструменты торговли газом, такие как виртуальные реверсные поставки и распределение пропускной способности на аукционах.
Сотрудничество Украины с Венгрией является довольно крепким, и в настоящее время мы ведем переговоры о гарантированном распределении пропускной способности на направлении Венгрия-Украина, чтобы получить доступ к хорватскому СПГ-терминалу на острове Крк. Добавление СПГ в структуру импорта является для Украины долгосрочной целью, поскольку мы стремимся диверсифицировать нашу базу снабжения.
Венгрия сообщила о своем намерении начать принимать поставки российского газа по «Турецкому потоку-2» уже в следующем году, однако мы считаем, что в наших общих интересах сохранить транзит через Украину. Любая чрезмерная зависимость от одного-единственного маршрута, такого как «Турецкий поток-2», несет существенные риски для Венгрии.
Доступ Украины на газовый рынок Румынии в определенной степени ограничен румынским законодательством, однако мы видим большие возможности для сотрудничества в вопросе Трансбалканского газового коридора. Если увеличить число трансграничных соединений между Украиной и Румынией с одного до четырех, это станет хорошим толчком к развитию Трансбалканского трубопровода. Обе наши страны смогут извлечь дополнительную выгоду из транзита и одновременно с этим повысить уровень энергетической безопасности в регионе.
Молдавия, как и Украина, является членом Европейского энергетического сообщества. То есть мы в одинаковой степени обязаны соблюдать требования Третьего энергетического пакета, однако в настоящее время доступ к молдавской ГТС остается проблематичным. Оживление Трансбалканского газового коридора зависит от успехов в преодолении препятствий в Молдавии и Румынии.
Когда речь заходит о технологических достижениях внутри энергетической индустрии и о тех возможностях, которые они несут для ОГТСУ, мы концентрируемся на трех областях: программа модернизации, которая уже идет, подсоединение к СПГ-инфраструктуре и постепенная интеграция декарбонизированных газов в нашу систему.
В течение следующих 10 лет ОГТСУ планирует инвестировать около 1,5 миллиарда долларов, в основном в компрессорные установки и в превращение своей передающей инфраструктуры — самой мощной в Европе — в более эффективную сеть. СПГ-революция оказала трансформирующее воздействие на газовый рынок Евросоюза, и она способна сделать то же самое на Украине. В настоящее время мы оцениваем перспективы импорта с СПГ-терминалов в Турции, Греции, Хорватии и Польше.
Прямое потребление газа, который достигает Европы в сжиженной форме, — это один из способов подсоединиться к этой новой инфраструктуре. Однако роль Украины может также заключаться в том, чтобы связать СПГ-терминалы в Балтийском, Адриатическом и Черном морях с крупнейшими газохранилищами в Европе.
В среднесрочной перспективе природный газ продолжит играть ключевую роль в европейской энергетической системе, однако уже сейчас очевидно, что после 2030 года речь будет идти о транзите исключительно декарбонизированных газов. Как и наши коллеги в Европе, мы в настоящее время рассматриваем целый ряд различных технологий, таких как биометан, новые способы применения СПГ и водород. Возможности безграничны, однако в случае с большинством многообещающих технологий уровень неопределенности тоже довольно высок.
За последние 12 месяцев ОГТСУ выполнила все обещания, которые мы дали нашим коммерческим партнерам и более широкому сообществу акционеров. Мы продолжаем обслуживать внутренний рынок, и мы не допускали перебоев в транзитных поставках, что доказывает надежность украинского маршрута.
Поскольку новые трубопроводы, огибающие территорию Украины, сейчас оказались под растущим давлением из-за санкций Соединенных Штатов и меняющихся настроений в Европе, мы убеждены в том, что транзит газа продолжится. Если отвлечься от актуальной темы транзита российского газа, компанию ОГТСУ впереди ждет светлое будущее, поскольку наши партнерские отношения с другими странами развиваются и приносят прибыль.
Ольга Белькова — руководитель направления по международной деятельности и работе с госорганами Оператора ГТС Украины.
